На переправе шведский воин,
Копьём поддел в воде доску …
И вдруг, на древке струйку крови,
Узрел, стекавшую к виску.
Невольно воин нервно вздрогнул,
Свой взор, подняв на остриё:
Иконы лик копьём был проткнут
И кровь точилась из неё.
Была икона, как живая:
Зияла рана на щеке …
И кровь из раны вытекая,
Рекла о тягостном грехе.
И воин, сняв, икону отдал,
В недалеко стоящий храм …
И все оставшиеся годы,
При нём в общине был и сам.
Из братьев маленькой общины,
Мужской разросся монастырь
И с той иконой исходили,
Они окрестности все вширь.
И Божья Матерь защищала,
Их от пожаров и врагов.
От всех болезней исцеляла,
На протяжение веков.
Чудесно так был явлен образ,
Пречистой Матери благой,
Весь, изменившей жизни облик,
Того, кто кровь мог лить рекой.
Марина Базанова
Священник шёл просёлочной дорогой.
Вдруг мальчика на поле увидал.
Тот, стоя на коленях, что-то Богу
В слезах своих так искренно шептал.
Приблизился священник с умиленьем,
Но слышит буквы: «А, Б, В, Г, Д…»
Застыл мужчина, полный удивленья-
Таких молитв не слышал он нигде.
И снова алфавит весь повторился.
Усердно мальчик буквы называл,
Как будто сдать экзамен торопился.
Священник молча недоумевал.
Зачем здесь этот бедненький мальчонка,
Глотая слёзы, буквы говорит?
Зачем в мольбе протянуты ручонки?
Зачем он повторяет алфавит?
Но вот ребёнок путника заметил.
Священник, подойдя, всё расспросил.
«Без матери остался я на свете.
Я здесь у Бога помощи просил.
Всегда молилась мама утром рано…
А я запомнить слов её не смог.
Хозяин меня лупит постоянно…
Но мать учила: есть на небе Бог.
Сюда я прибегаю на рассвете.
Я выучил недавно алфавит…
И вот, я повторяю буквы эти,
А мудрый Бог их Сам соединит»
Священник, детской верой восхищённый,
Обнял мальчишку и продолжил путь.
О, эти буквы достигают трона!
Поспорит ли с ребёнком кто-нибудь?
А мы порой сидим – уста зажаты,
Когда слова не можем подобрать.
И если красноречьем не богаты,
Стесняемся свой голос возвышать.
А Бог всё знает, видит наше сердце.
А Бог за каждой мыслью Сам следит.
Он понимает и слова младенца,
И лепет наш о многом говорит.
Бог может из него молитву сделать.
Он знает, что хотим Ему сказать.
О, как бы мне хотелось просто верить,
Молиться просто и ответа ждать…
Удел пророка. Усекновению главы св. Иоанна Предтечи.
Пир царский в полночь был в разгаре,
Вино текло рекой из чаш
И страсти пьяные в угаре,
Плясали похотей кураж.
А в центре Саломия вилась,
Как подколодная змея:
Плоть в танце бешеном кружилась,
Бесстыдством взгляды опоя.
Царь Ирод, ею обольщённый,
Безумной похотью пылал
И страстью этой, помрачённый,
Пол царства деве обещал.
Ей обещал, чего захочет,
Пред всеми властию клянясь,
Дать сразу, прямо этой ночью,
Величьем царским возносясь.
Но дева, матери покорна,
Лишь просьбу молвила одну:
Казнить пророка беззаконно
И тут же дать его главу.
Иродиада - матерь девы,
Таила зло к нему давно:
Её он правдою разгневал,
Что жить царю с ней не должно.
Царь опечалился немного,
Так как пророка почитал,
Его советов слушал много
И одобрения искал.
Но царь, есть царь - страстей стихия,
Над Богом, что превознеслась
И по примеру ада Змия,
Насильем укрепляет власть.
И повелел казнить пророка,
Грехом пленённый государь.
Казнить пророка, без порока,
Казнили, как пророков, встарь.
И принесли главу на блюде,
Иродиаде, ради мзды,
Что злобной следуя причуде,
Иглой язвила ей усты.
Велела бросить в мерзком месте,
Страстей царя кровавый дар,
Чтоб святость больше обесчестить
И утолить свой злобный жар.
Но Бог бесчестие исправил:
Домоправителя жену,
Оттуда, взять главу, направив
И тайно погребсти, одну.
Так путь земной, пророк окончил,
По царской прихоти казнён
И в ад сошед, Христа пророчил,
Которым будет мир спасён.
Преобрази Христос Россию,
В лучах Божественной любви.
Дай, обновиться Правдой, силу
И радость вечности яви.
Подай с Небес благую милость,
Узреть во тьме, любви Твой Свет,
Чтоб в Русь Любви преобразилась,
Исполнив Твой любви Завет.
Чтоб люди жили все как братья,
Имея выше, лишь Христа,
Имели все одни понятья
И совесть их была чиста.
Чтоб стала Русь цветущим садом,
Где равен раб и господин,
И для Христа стал каждый чадом,
И чада все – народ един.
Над Русью, чтоб Любовь царила
Перед которой все равны,
А не страстей земных стихия,
На радость слугам сатаны.
В душах людей созижди веру,
Жила, чтоб верой вся страна,
По-Твоему, живя примеру,
Творя Твои любви дела.
Открой ей истинную гордость,
Служить нетленной Красоте,
Не ищет, что рабов покорность,
Живя в греховной суете.
Яви величие свободы,
Всем сердцем искренне любить
И вдохновить любить народы,
Явив, с Тобой, как сладко жить.
Вдохни стремление познанья,
Что изгоняет ложь и тьму,
И ревность к подвигу дерзанья,
Творить нетленную судьбу.
Дай ощутить сердцам всем сладость,
С Тобой души храм созидать …
Незабываемую радость,
С Тобою в сердце пребывать.
Пусть светит Правдой всему миру
И дарит Свет любви Твоей,
Служа не тленному кумиру,
А просветлению людей.
Тогда Русь всеми назовётся,
Святою дочерью Христа
И благочестьем вознесётся,
И назовёт Отцом Творца.
Крестьянин и Лошадь
Крестьянин засевал овес;
То видя, Лошадь молодая
Так про себя ворчала, рассуждая:
«За делом столько он овса сюда принес!
Вот, говорят, что люди нас умнее.
Что может быть безумней и смешнее,
Как поле целое изрыть,
Чтоб после рассорить
На нем овес свой по-пустому?
Стравил бы он его иль мне, или гнедому;
Хоть курам бы его он вздумал разбросать,
Все было б более похоже то на стать;
Хоть спрятал бы его: я видела б в том скупость;
А попусту бросать! Нет, это просто глупость».
Вот к осени меж тем овес тот убран был,
И наш Крестьянин им того ж Коня кормил.
Читатель! Верно, нет сомненья,
Что не одобришь ты конева рассужденья;
Но с самой древности, в наш даже век,
Не так ли дерзко человек
О воле судит Провиденья,
В безумной слепоте своей,
Не ведая его ни цели, ни путей?
И.А. Крылов
1830 г
Смерть отца
Захара. Рождественское
стихотворение из записных книжек о. Павла (Груздева) Это стихотворение неизвестного поэта было записано
отцом Павлом (Груздевым)
в его дневнике 14 марта 1980 года. Пометка
батюшки гласила: «Приведи, Господи, и мне такожде».
I.
Полночь. Вьюга в поле воет и шумит,
в небольшом селенье все давно уж спит.
Улицы пустынны, около домов
целые сугробы наметает вновь.
Изредка, далеко заунывный вой
раздается дико в тишине ночной.
Псы, его, заслышав, лай подымут вдруг
и опять замолкнут. Только снег вокруг.
Словно пыль несется, застилая свет,
заметая густо на дороге след.
Рано улеглося ныне спать село,
завтра день великий, праздник Рождество.
II.
В стареньком домишке, что уж в землю врос
и стоял под кровом вековых берез,
по соседству с храмом, ветхим, как и он,
слабый огонечек виден из окон.
Там горят лампады у святых икон,
и их тихим светом домик озарен.
Комнаты в нем малы, с низким потолком,
но во всем порядок, чистота кругом.
Целый ряд икон там, во святом угле,
на накрытом тут же небольшом столе
книга в переплете кожаном лежит,
рядом крест в оправе при огне блестит.
Свернут аккуратно близ эпитрахиль,
и на нем сверкает золотая пыль.
На стене картинок виден целый ряд,
чинно, по порядку все они стоят.
Все архиереи. Вон из темноты
видны Филарета строгие черты,
рядом Иннокентий, а за ним Платон
смотрит величаво, в думу погружен.
Тут же два монаха, вид монастыря,
да войны прошедшей два богатыря.
Старых два дивана, стол да стульев ряд,
скромно все прижавшись, по стенам стоят.
Зеркало в простенке, больше для красы,
чем для туалета, да в углу часы
тикают сердито, вот уж сорок лет,
а им все покоя и замены нет.
А давно пора бы! Сам отец Захар,
их хозяин тоже очень, очень стар.
Ведь когда на место здесь он поступил,
то часы-то эти в первый год купил.
«Старые — мы стары», — маятник стучит,
«Верно, верно, верно», — во ответ урчит,
на лежанке лежа, толстый серый кот,
что годам своим он потерял и счет.
III.
В тесной боковушке, освященной чуть
светом от лампады, положа на грудь
высохшие руки, старичок лежал,
на кроватке бедной ночи он не спал.
Он и прежде мало сладких снов знавал,
а теперь к тому же сильно захворал.
Вот уж две недели с постели не встает:
видно, дело к смерти уж теперь идет.
Он и не горюет, он свое отжил.
А вот горе — завтра он бы отслужил
Божью литургию, хоть в последний раз,
да нет силы... И из впалых глаз
покатились слезы... Завтра Рождество,
день святой, великий, людям торжество.
Завтра в храмах будут праздник все встречать,
Деву и Младенца в песнях величать.
Он же одинокий, старый и больной,
должен здесь валяться в праздник годовой.
И его любимый небольшой приход
в день такой без службы будет в этот год.
И вздохнул глубоко старый иерей,
в думы погрузился о судьбе своей.
Вспомнил, как бывало праздник он встречал,
окружен друзьями, как счастлив бывал
он тогда, но это все давно прошло,
счастье улетело, будто не было.
Старый, позабытый, он один живет,
от родных далеко и один умрет.
Родственники! Сколько с ними было слез,
сколько горя, нужды он для них понес.
Как любил их сильно, всем им помогал,
а теперь под старость, знать, не нужен стал.
А желал бы сильно он их повидать
и, прощаясь с ними, многое сказать.
Умер бы в сознаньи, что родных рука —
не чужих – закроет очи старика.
Их к себе напрасно каждый день он ждет,
знать, и не дождется, скоро смерть придет.
IV.
На дворе сильнее вьюга все шумит,
оторвавшись, ставня хлопает, скрипит,
злобно ветер воет и в трубе гудит.
И отцу Захару сон на ум нейдет,
смутная тревога вдруг запала в грудь,
В памяти пронесся долгой жизни путь.
Боже мой! Как скоро жизнь моя прошла,
и итог свой страшный смерть уж подвела.
Страшно оглянуться на всю жизнь, она
разных злых деяний и грехов полна.
Добрых дел не видно, а ведь он же знал,
что к Тому вернется, Кто его создал,
что за все отдаст он Господу ответ.
Где же оправданья? У него их нет.
Жил, не помышляя о своем конце,
часто забывая о своем Творце.
Вспомнил он, что в жизни суетной своей
меньше он боялся Бога, чем людей.
Бог-то милосердный, все потерпит Он,
легче ведь нарушить Божий-то закон,
чем мирской. Ведь люди, как Господь, не ждут,
за проступок в здешней жизни воздадут.
И хоть суд людской-то больно тороплив,
да не так, как Божий, прост и справедлив.
Без суда, без следствий он всю жизнь прожил,
но зато пред Богом много нагрешил.
Из-за выгод людям часто угождал,
перед кем гордился, перед кем молчал.
Сильным поклонялся, как нужду имел,
грешников богатых обличать не смел.
Хоть по долгу должен был сие творить.
Да ведь людям страшно правду говорить.
Обличи, попробуй, будешь без куска,
а семья, на грех-то, больно велика.
Пастырем примерным тут уж трудно быть,
ну, и потакаешь, чтоб на хлеб добыть.
Правда, он приходом век доволен был
и нелицемерно прихожан любил.
Лишнего за требы он не вымогал
и чем мог несчастным часто помогал.
Но в нужде, случалось, согрешал и он.
Раз кабатчик сельский, скряга Агафон,
на богатой вздумал сына обвенчать.
А тут надо было в город отправлять
сыновей в ученье, вот он и прижал
кулака и лишних пять целковых взял.
Да потом и сам-то деньгам был не рад:
приходил кабатчик в дом к нему сто крат,
торговались каждый день они до слез.
Сколько тут упреков, сколько тут угроз
выслушать он должен был от кулака!
Лишняя надбавка стала не сладка.
К высшему начальству жалобой грозил,
а владыка строгий в это время был.
Страху-то какого натерпелся он,
да спасибо скоро сдался Агафон.
Он за все служенье, целых сорок лет,
как огня боялся ябед и клевет.
Слава Богу, не был никогда судим,
и владыки были все довольны им.
Будет ли доволен им Владыка Тот,
к коему с ответом скоро он пойдет?
От души глубоко иерей вздохнул
и на образ Спаса с верою взглянул.
Освящен лампадой, лик Христа сиял
и с любовью кротко на него взирал.
«Боже мой, великий! — старец прошептал
и рукой дрожащей сам креститься стал. —
Согрешил я много, Боже, пред Тобой,
был не пастырь добрый, а наемник злой.
Раб был неключимый и за то Тобой
я сейчас наказан, Боже, Боже мой.
В день, когда Ты миру светом воссиял
и звезду с востока в знаменье послал,
в день, когда в восторге вся ликует тварь,
в день, когда родился Ты, мой Бог и Царь,
совершить служенье как желал бы я!
Но во всем пусть будет воля лишь Твоя».
Снова осенил он тут себя крестом
и забылся... Буря выла за окном.
V.
Вдруг пронесся гулко колокольный звон,
заглушая вьюги заунывный стон.
Встрепенувшись, слушать стал отец Захар:
мерно за ударом следовал удар.
Чудным переливом колокол звучал
и восторгом дивным душу наполнял.
Пел о чем-то чудном, пел про край иной,
там, где нет печали, суеты земной.
Чудодейной силой влек к себе, манил.
Про болезнь, про горе иерей забыл.
Очарован звоном и готов был он
поспешить тотчас же на чудесный звон.
«Где же это звонят? — думал иерей.—
Нет с подобным звоном здесь у нас церквей».
И пока с собою так он рассуждал,
с силою в окно вдруг кто-то постучал.
«Собирайся, отче, в церковь поскорей.
Слышишь звон? Приехал к нам Архиерей».
И Захар в испуге тут метаться стал,
облачился в рясу, трость свою достал.
Вышел вон проворно. Вьюга улеглась,
теплота, не холод, в воздухе лилась.
В тишине безмолвной колокол гудел,
звездами весь яркий небосвод горел.
Месяц круторогий на краю небес
плавно опускался за соседний лес.
Яркими огнями храм его блистал.
«Кто же там владыку без меня встречал?
Как он мог приехать в столь нежданный час?
Много беспорядка он найдет у нас.
Две недели в храме сам я не бывал,
знать, должно, владыка как-нибудь узнал,
что я стар, не годен, не могу служить,
и меня от места хочет отрешить».
Так, идя ко храму, думал иерей.
«Ничего, не бойся, добр Архиерей, —
кто-то близ незримый старца утешал. —
Кто на Божьей ниве устали не знал,
был доволен малым, сроду не роптал,
кто трудом и горем был обременен,
тем места благие назначает Он».
Вот взошел, смущенный, в освещенный храм.
Где ж Преосвященный? Пусто было там,
тихо лишь горели свечи у икон,
фимиам дымился, и со всех сторон,
как живые, лики строгие святых
на него глядели, много было их.
А из отворенных настежь Царских врат
свет сиял чудесный, ослепляя взгляд.
И взойти в алтарь уж старец не посмел,
сердце страхом сжалось, ум оцепенел.
Кто там за престолом, светом весь облит,
с книгою разгнутой во руке стоит?
И слова горели в книге той огнем.
Иерей прочел их, сердце сразу в нем
радостно забилось, он теперь понял,
Кто такой Владыка перед ним стоял.
Это Он, Великий, Сам Архиерей,
Кто обремененных скорбию людей
и понесших в жизни тяжкий трудный гнет
на покой любовно всех к Себе зовет,
обещает бремя благо и легко.
Страх, сомненье, скорби, — все вдруг далеко
где-то осталися; перед ним в виду
новый мир открылся... «Господи, иду!!!» —
радостно и громко иерей вскричал...
В комнате давно уж белый день настал,
солнышко сияет ярко сквозь окно,
но отцу Захару было все равно.
Он лежал спокойный, тих и недвижим,
для него мир этот был теперь чужим.
7 января 2014 года
Давайте будем рядом в трудный час,
Давайте никогда не будем злиться
И, если кто-то вдруг обидит нас,
Не станем воздавать ему сторицей.
Давайте будем бережно хранить
Кристаллы чувств, что нашу душу греют,
И близкими своими дорожить-
Ведь люди так стремительно стареют.
Давайте никогда не обижать
И помогать родителям, чем можем,
Ведь сколько им осталось жить
И кто на свете ближе и дороже.
Давайте чаще говорить с детьми,
Им очень важно знать – они любимы,
И пусть давно уж выросли они
Но, как и в детстве, до сих пор ранимы.
Давайте внуков будем обожать
И получать невольно наслажденье,
Ведь бабушкам положено прощать
И вкусное готовить угощенье.
Давайте будем чаще отдавать,
Делиться тем, чем жизнь нас одарила,
Давайте никогда не унывать
И не жалеть о том, что в жизни было.
Давайте вспомним тех, кого уж нет,
Кто в нашем сердце остается вечно
И, только эхо, через толщу лет
К ним долетит по переулкам млечным.
Давайте будем радоваться жить,
Иметь работу это очень важно.
Пусть дети нами будут дорожить,
А остальное, в принципе, не важно.
Пусть в прошлое уходит старый год,
Прощаясь с ним, встречаем год грядущий,
Он полон будет радости, забот,
Но в жизни человек всегда ведущий.
Здоровья всем желаю в Новый год
И никогда по жизни не сдаваться!
Поверьте, непременно повезет
И все на свете будет получаться....
НАПУТСТВИЕ ОТ ПРАБАБУШКИ ФЕДОСЬИ ЕРМОЛАЕВНЫ МАМЕ В ДЕНЬ ЕЁ
СВАДЬБЫ:
- Никогда не ругайся с мужем при детях. Уважать не будут ни тебя, ни отца. - Никогда не командуй мужем, лучше сделай так, чтобы он сам захотел того, что тебе надо. - Никогда не плачь.
Слезы - врут, заставь себя радоваться. Радость любую беду победит. - Никогда не прибирай дом в плохом настроении. Ещё больше грязи разведешь. - Не бойся и не ленись учиться. Знание на
горбу не таскать. - Готовь еду всегда красиво, люди - не скотина, чтоб месиво есть. - Главное в семье - уважение друг к другу. Будет уважение, будет и любовь.
Мне б уйти на покой в монастырь,
Мне укрыться бы в дальнем Скиту,
И читать по усопшим Псалтирь,
И духовную зреть красоту!
По ночам на поклонах стоять,
И пелены стеклярусом шить.
Мне бы тихою старицей стать,
И для Бога без ропота жить!
Но, Господь говорит: " Вот твой скит!
Меж врагов, меж грехов, меж друзей,
И молись, и трудись, и болей,
И постись, чтобы ближний был сыт.
Борис ПАСТЕРНАК
Умей прощать, молись за обижающих,
Зло побеждай святым лучом добра,
Иди без колебанья в стан прощающих,
Пока горит Голгофская заря.
Учись прощать, когда душа обижена,
И сердце, словно чаша горьких слез,
И кажется, что доброта вся выжжена.
Ты вспомни, как прощал людей Христос.
Умей прощать. Прощенье - это сила,
А месть - бессилья признак роковой.
И камни непрощения в могилу,
Мой друг и брат не уноси с собой.
Учись прощать естественно, как дышишь,
Как воду пьешь и ешь насущный хлеб,
Ведь Бог тогда твои молитвы слышит,
Когда в тебе горит прощенья свет.
Умей прощать. Прощать не только словом,
Но всей душой, всей сущностью своей.
Прощение рождается любовью
В борениях молитвенных ночей.
Учись прощать. В прощенье радость скрыта,
Великодушие лечит, как бальзам.
Кровь на кресте за всех была пролита;
Умей прощать, чтоб ты прощен был сам.
1952 г.
В стенах обители святой,
Под кровом келии убогой,
Спасался старец жизни строгой,
Каких не много под луной.
В посте, в молитве непрестанной
Он дни и ночи провождал.
И безмятежно смерти ждал,
Как гостьи милой и желанной.
Хотя он скрылся от людей,
Служить желая только Богу, —
Но каждый знал к нему дорогу,
Кто о душе радел своей.
И вот однажды, в вечер темный,
Пришлец в одежде не простой,
Печальный, бледный и худой
Вошел в приют его укромный.
Он говорил: «От юных дней
Я угнетен судьбой суровой.
Отец! Я жажду жизни новой
Вдали от мира и людей.
Прими меня в свою обитель,
Твоей хочу я жизнью жить;
И те ж труды переносить,
Как ты, мой избранный учитель!»
«О, сын мой! – старец возразил:
Размысли прежде, путь тернистый
Избрать небесный Ангел чистый
Иль злобы дух тебе внушил?
Не верь минутному влеченью,
Но прежде душу испытай:
Готов ли ты навек «прощай»
Сказать земному наслажденью?
Ты юн, еще в твоей груди
Горит огонь земных стремлений;
И много разных искушений
Ты можешь встретить впереди.
Свой шаг обдумай совершенно,
Земная жизнь так хороша,
И от житейского душа
Не отрешается мгновенно.
Враг злобен, много нужно сил,
Чтоб победить в борьбе упорной;
Не всяк монах, кто в рясе черной,
Кто клобуком главу покрыл.
Размысли: в грубой власянице
Найдешь ли мир душе своей,
Иль будешь ты томиться в ней,
Как узник запертый в темнице.
Спроси у сердца своего,
И терпеливо жди ответа;
Оно не бьется ли для света,
Для грешных радостей его?
Лишь после долгих испытаний,
Когда ты выйдешь из борьбы
Со всей превратностью судьбы,
Как властелин своих желаний;
Когда весь блеск и шум мирской
Скользнет в душе, как звук случайный;
Когда услышишь голос тайный:
Теперь пора, ты не земной;
Тогда спеши под кров священный,
Тебя как брата встречу я,
И мирно жизнь пройдет твоя
До дня кончины вожделенной.
Тут, гостя осенив крестом,
Отшельник молвил: «до свиданья»,
И с миром, полным упованья,
Пришлец отправился в свой дом.
(1800 - 1883)
НЕ МНОГИЕ ДЕЛАЙТЕСЬ УЧИТЕЛЯМИ, ЗНАЯ, ЧТО МЫ ПОДВЕРГНЕМСЯ БОЛЬШЕМУ ОСУЖДЕНИЮ..
Остерегись учить других,
Когда ты сам новоначальный.
Не видя немощей своих,
Оберегай уста молчаньем.
Что может быть печальней тех,
Кто истины не зная, учит?
Делами исполняя грех,
Лишь осуждение получит.
Что пользы строить дом чужой,
Свой постепенно разрушая?
Что созидать одной рукой,
Другой рукой опровергая?
Благоустрой свою так жизнь,
Чтобы без слов других учила.
От осужденья откажись,
Как в рот коням вложив удила.
Ведь укрощают же зверей -
Хотя они порой жестоки.
Не проклинай и ты людей
Свои суди всегда пороки.
От зла язык свой удержи
И тем всё тело обуздаешь.
Как добрые взрастишь плоды,
Когда собой не управляешь?
Кто управляет языком,
Тот им людей благословляет.
И чистым сердцем, и умом,
С любовью ближних наставляет.
Не будь столбом, что на пути
Идти других лишь направляет.
А будь вождём, что впереди
Идёт и ближних призывает.
Р. Б. Людмила, г. Уфа.
По мотивам известной притче о счастье...
Трех странников как-то тропинка свела,
Голодных, в лохмотьях истлевших,
У ямы, где девочка мирно спала,
На ворохе трав пожелтевших.
"Ты кто?-" удивленно спросили её,
Они наклонившись над нею.
"Я счастье!"- спросонок шепнуло дитё, -
"Я вас осчастливить сумею! "
Подумал один и о злате просил,
О доме - наполненной чаше.
Второй о невесте девчушку молил,
Такой, чтобы не было краше.
И тут же исполнились просьбы двоих,
Лишь третий у ямы остался.
Стоял он смущенный в обносках чужих,
Как будто чего- то стеснялся.
- Скажи, что исполнить могу для тебя,
Любое желанье возможно,
Но путник, в ответ ей улыбку даря,
Над краешком стал осторожно.
И подал девчушке он руку свою,
Спасая из ямы глубокой.
Потом подхватил лишь котомку свою
И в путь зашагал одиноко...
А Счастье, подумав, вприпрыжку за ним,
Хоть он и не звал за собою,
Любуясь пожаром вечерней зари,
Бежало тропинкой лесною.
Ходи к своей МАМЕ в гости
Пока твоя МАМА жива
Она ни о чём не спросит,
Усадит тебя сперва –
Не скажет, что редко бываешь,
Вздохнёт она про себя,
Подарков не надо – ты знаешь, -
Увидеть бы ей тебя.
Спокойно и просто встретит,
Крутым угостит чайком
И ты не всегда заметишь
Как она улыбнётся тайком.
Не спросит, - а сердцем учует.
И радость твою, и боль.
Смотри на неё, родную,
Пока она здесь, с тобой.
И без утешений умеет –
Так может лишь только она –
Любую печаль развеять
И чёрную грусть прогнать.
Она до порога проводит
И долго ещё стоит,
И смотрит, как уходишь,
И вновь потом ждёт, сидит.
И снова в бессонном окошке
Седеет её голова…
Ходи к своей МАМЕ в гости
Пока твоя МАМА жива....
Осудите сначала себя самого,
научитесь искусству такому,
а уж после судите врага своего
и соседа по шару земному.
Научитесь сначала себе самому
не прощать ни единой промашки,
а уж после кричите врагу своему,
что он враг и грехи его тяжки.
Не в другом, а в себе побеждайте врага,
а когда преуспеете в этом,
не придется уж больше валять дурака —
вот и станете вы человеком.
Дай Бог слепцам глаза вернуть
и спины выпрямить горбатым.
Дай Бог быть богом хоть чуть-чуть,
но быть нельзя чуть-чуть распятым.
Дай Бог не вляпаться во власть
и не геройствовать подложно,
и быть богатым — но не красть,
конечно, если так возможно.
Дай Бог быть тертым калачом,
не сожранным ничьею шайкой,
ни жертвой быть, ни палачом,
ни барином, ни попрошайкой.
Дай Бог поменьше рваных ран,
когда идет большая драка.
Дай Бог побольше разных стран,
не потеряв своей, однако.
Дай Бог, чтобы твоя страна
тебя не пнула сапожищем.
Дай Бог, чтобы твоя жена
тебя любила даже нищим.
Дай Бог лжецам замкнуть уста,
глас Божий слыша в детском крике.
Дай Бог живым узреть Христа,
пусть не в мужском, так в женском лике.
Не крест — бескрестье мы несем,
а как сгибаемся убого.
Чтоб не извериться во всем,
Дай Бог ну хоть немного Бога!
Дай Бог всего, всего, всего
и сразу всем — чтоб не обидно...
Дай Бог всего, но лишь того,
за что потом не станет стыдно.
Папа ушёл...
Папа ушёл, вот его чемоданы –
Он заберёт их попозже, потом…
Трое теперь нас осталось у мамы –
Я и брат Санька, с чёрным котом.
Чем же ТА женщина папе дороже?
Что в ней такого, чего у нас нет?
Папа сказал, что она помоложе,
Любит сильней и несёт ему свет…
Странно…она ведь одна, а нас трое –
Стало быть, больше любви для отца.
Если б оставила папу в покое
Та, что звонит по ночам без конца…
Как всё устроится? Это известно –
В школе ребята успели сказать.
Папа теперь у нас будет «воскресным»,
По выходным станет к нам приезжать.
Папа ушёл и уже не вернётся…
Санька уснул у меня на руке.
Мама не плачет, но реже смеётся…
Папа, ты счастлив от нас вдалеке?
Не говори, что к небесам
Твоя молитва не доходна:
Верь, как душистый фимиам,
Она Создателю угодна.
Когда ты молишься, не трать
Излишних слов; но всей душою
Старайся с верой сознавать,
Что слышит Он, что Он с тобою.
Что для Него слова? О чем,
Счастливый сердцем иль скорбящий,
Ты ни помыслил бы, - о том
Ужель не ведает Всезрящий?
Любовь к Творцу в душе твоей
Горела б только неизменно,
Как пред иконою священной
Лампады теплится елей.
***********
Бывают светлые мгновенья:
Земля так несравненно хороша!
И неземного восхищенья
Полна душа.
Творцу миров благоуханье
Несет цветок, и птица песнь дарит:
Создателя Его созданье
Благодарит.
О, если б воедино слиться
С цветком и птицею, и всей землей,
И с ними, как они, молиться
Одной мольбой;
Без слов, без думы, без прошенья
В восторге трепетном душой гореть
И в жизнерадостном забвенье
Благоговеть!
******************************
ЕВАНГЕЛИЕ
Пусть эта книга священная
Спутница вам неизменная
Будет везде и всегда.
Пусть эта книга спасения
Вам подает утешение
В годы борьбы и труда.
Эти глаголы чудесные,
Как отголоски небесные
В грустной юдоли земной,
Пусть в ваше сердце вливаются -
И небеса сочетаются
С чистою вашей душой.
*********************
Стучася у двери твоей, Я стою.
Впусти Меня в келью свою!
Я немощен, наг, утомлен и убог,
И труден Мой путь и далек.
Скитаюсь Я по миру беден и нищ,
Стучуся у многих жилищ:
Кто глас Мой услышит, кто дверь отопрет,
К себе кто Меня призовет -
К тому Я войду и того возлюблю
И вечерю с ним разделю.
Ты слаб, изнемог, ты в труде и борьбе -
Я силы прибавлю тебе;
Ты плачешь - последние слезы с очей
Сотру Я рукою Своей.
И буду в печали тебя утешать
И сяду с тобой вечерять.
Стучася у двери твоей, Я стою.
Впусти меня в келью свою!
Самый главный пост – не есть друг друга…
Только соблюдается с трудом…
От того теплей бывает вьюга,
Чем с людьми родными общий дом…
От еды отказ – благое дело…
Только от злобливости отказ
Вылечит не только душу с телом,
Но ещё добру дорогу даст…
Нужно отказаться от обиды
И от равнодушия навек,
Чем формальный пост лишь внешним видом,
А внутри пропащий человек…
Главное в себе не потеряться,
Заблудившись в мыслях как в лесу…
Вряд ли нам удастся исцеляться,
Исключив вино и колбасу,
Но оставив в мыслях беспорядок,
Пустоту в душе и гнев в сердцах…
Лучше вкус любимых шоколадок,
Радость незнакомого лица…
Главное, уметь делиться счастьем,
Радоваться свету глаз чужих…
И не быть рабом карьеры, власти…
Главный пост – добро сердец живых…
Можно «объедаться» наслажденьем,
Пресыщаясь жизнью, как едой…
И тогда придёт души затменье
И она окажется пустой…
Не беда, когда с деньгами туго,
Если настоящая семья…
Самый главный пост – не есть друг друга
И любить не только букву «Я»…
"Благодарить? – Благодарить.
За боль? – За боль – еще важнее.
Простить обидчика? – Простить.
Он – слаб. И в страхе. Ты – сильнее.
Принять скорбящего? – Принять.
Все его скорби и тревоги.
Поднять упавшего? – Поднять.
Он твой собрат. Один из многих.
Благословить? – Благословить.
И проклинающих? – Их тоже.
Любить жестокий мир? – Любить.
Его спасти
Любовь лишь
может..."
Ты молись за всех живущих,
за несчастных и счастливых,
за трудящихся, зовущих
на работу, и ленивых.
Помолися за богатых
и ютящихся в лачугах,
и за всех тоской объятых,
и томящихся в недугах.
Помолись за изнуренных,
но не сломленных борьбою,
и за всех обремененных
и обиженных судьбою.
И за тех, кто в грешной битве
так успел ожесточиться,
что не просит о молитве
и не может сам молиться.
Помолись ты за страдавших,
за убогих и смиренных,
за жестоких, правду гнавших,
и за правде убиенных.
Но с особенным усердьем
помолись о тех, рыдая,
кто, пред Божьем милосердьем
головы не приклоняя,
из житейской грешной битвы
уходил в мир тьмы и тленья,
не шепча святой молитвы
и не веря в воскресенье.
Тише, тише...Не судите, это грех...
Вы порадуйтесь душою за успех...
Вы поплачьте над чужою - над бедой...
Сострадание - ручей с живой водой...
Тише, тише... Не ругайте сгоряча...
Чья -то жизнь, возможно, гаснет как свеча...
Не задуйте ненароком тот огонь...
Подержите, поднеся к нему ладонь...
Тише, тише...Не врывайтесь в жизнь людей,
Наблюдая с высоты судьбы своей...
Потому что жизнь - сплошные этажи...
Там, вверху, возможно, просто больше лжи...
Тише, тише...Ведь слова острей ножа...
Нужно жить, на сердце злобы не держа...
Много мнений, только помнить нужно впредь,
Что на всех свою рубашку не одеть...
Тише, тише...Там где слухи - правды нет...
Лишь Всевышний знает правильный ответ...
И от глаз его не скрыться, не уйти,
Вот поэтому живи и не суди.
Ирина Самарина-Лабиринт
Если б не был монахом — стал бы Русским Солдатом.
Это слово звучит, будто грозный набат.
В этом звуке — Победа! В этом звуке — Утрата.
Вы прислушайтесь: Русский Солдат!
Ты за всех воевал, делал дело святое,
И куда ни пойди — твои кости лежат.
Пусть клевещут враги — не покрыть клеветою
Имя славное — Русский Солдат!
Перепишут историю волки в шкурах овечьих
И дороги твои осмеют, исказят.
Что тебе горевать? Что суды человечьи?
Ты пред Господом — Русский Солдат!
МАРИЯ ЕГИПЕТСКАЯ
Она разврату предавалась
В расцвете юных вешних дней,
И в упоении купалась
В потоках ветреных страстей.
Она позорила, топтала,
Святое Имя Божества,
Которое хранить пристало,
И оскверняла ложесна.
Мария, бедная Мария!
Какой предвиделся конец!
Как ликовала злая сила,
Кружась средь похоти сердец!
Казалось, всё было убито:
И стыд, и честь, и красота,
И Богом грешница забыта,
И грязью стала чистота!
Она жила в Александрии.
Египет древний был смущён
От блудодействия Марии,
Хоть сам был дико развращён.
Но вот, беспечная блудница
Решила плыть в Иерусалим,
В пути развратом насладиться
Среди солдат и бывших с ней.
В канун Воздвиженья Святого
Животворящего Креста,
Она не ведала иного,
Была лишь блудом занята.
В сам Праздник в храм попасть хотела.
Мария силилась зайти.
Однако ж так и не сумела:
Была преграда на пути.
Незримая чужая сила,
Стеной ей ставила заслон,
И прочь из храма выносила,
Её выталкивая вон.
Узрев икону Той, чьё Имя
Она бесстыдно так несла,
Просила слёзно всё простить ей,
И вдруг…вперед легко пошла.
К Святыне главной Христианства,
Животворящему Кресту;
Как к чудотворному лекарству -
К Владыке Господу Христу.
Она так долго там молилась,
С души вдруг спала пелена,
Грехов вся мерзость обнажилась,
И вся открылася вина…
Ушла за Иордан Мария
На сорок семь пустынных лет,
Где покаянье сотворила,
Добившись множество побед,
Достигла святости пред Богом,
Священной выси средь людей,
И, проложив другим дорогу,
Всей жизнью новою своей.
Какое чудо превращенья!
Блудница сделалась святой!
Бог милостив и всем прощанье
Подаст, как и Марии той!
30. 03. 2015
Мария Египетская - одна из самых любимых моих святых; один её иконный образ действует на душу благотворно и подвигает к покаянию и смирению.
Следовало бы, конечно, более подробно рассказать о подвигах святой в пустыне, непременно отразить вехи пути преп. Зосимы, передать его беседы с преп. Марией Египетской.
Однако всё это заняло бы слишком много поэтического места и времени, потому я остановился кратко лишь на самом главном
В Египетских землях, далеких и знойных,
В молитвах нес подвиг монах среди гор.
И бес погубивший не мало достойных,
Ему предложил заключить договор.
«Тебя я оставлю в покое вовеки,
Ты Господу будешь как раньше служить.
В замен же прошу у тебя я в келейке,
Как откуп, всего лишь одно совершить.
Убей человека, разврату предайся,
Или в таверне напейся вина...
А после, к молитвам своим возвращайся,
И я отойду от тебя на всегда.»
-Пустынник, подумав, решил что убийство,
Само по себе открывает путь в ад.
И блуд для монаха не меньше злодейство.
К вину же как буд-то бы нету преград.
Ведь хмель испарится туманом на утро,
И враг перестанет его искушать.
Уверенный, что поступает он мудро,
Отправился в город, таверну искать.
Напившись вина золотого у стойки,
Он рядом распутную деву узрел.
И пал с нею в блуд после бурной попойки...
И ею в безумстве хмельном овладел.
Супруг же той женщины, направленный бесом,
Застав их грешащими, начал кричать.
И в приступе злобы, побрезговав бегством.
Пустынник стал мужа того избивать.
Тяжелый подсвечник под руку попавший,
Гулящую сделал тот час же вдовой...
И понял монах, на колени упавший,
Как он через хмель, потерял путь благой.
И мы так порою считаем наивно,
Что можно лишь в малом врагу уступить.
Но в плен, к сатане, попадаем мгновенно.
С надеждою глупою всех обхитрить.
Крест на скале
В теснине Кавказа я знаю скалу,
Туда долететь лишь степному орлу,
Но крест деревянный чернеет над ней,
Гниёт он и гнётся от бурь и дождей.
5И много уж лет протекло без следов
С тех пор, как он виден с далёких холмов.
И каждая кверху подъята рука,
Как будто он хочет схватить облака.
О если б взойти удалось мне туда,
10Как я бы молился и плакал тогда;
И после я сбросил бы цепь бытия
И с бурею братом назвался бы я!
1830 или 1831
|
Романс
муз.А.Петpова
сл.Э.Рязанова
Господи, ни охнуть, ни вздохнуть
Дни летят в метельной кpуговеpти
Жизнь- тpопинка от pожденья к смеpти
Смутный, скpытый, одинокий путь...
Господи! Hи охнуть, ни вздохнуть!
Снег. И мы беседуем вдвоем
Как нам одолеть большую зиму
Одолеть ее необходимо
Чтобы вновь весной услышать гpом
Господ...
Читать далее
«Зачем пришел я в этот мир жестокий?
-Спросил однажды Бога человек.-
Я путник в нем всего лишь одинокий,
В печали проживающий свой век.
Зачем нам испытания готовишь,
На прочность проверяя каждый день.
Одну беду лишь только переборешь,
Как тут же следом, новой видишь тень.
Живем не в радости, а вечном мраке,
Мир полон злобы, зависти и лжи.
Увязли душами на дне в клоаке...
Нам путь к спасенью, Боже, укажи!»
А небеса ему в ответ молчали,
Синь выливая щедро с высока.
Деревья грустно ветками качали,
Над головою, мчались облака...
О человек, отбрось скорее гордость,
На жизнь свою иначе посмотри.
И этот мир покинет безысходность,
Лишь Бога в сердце ты свое пусти.
А.Белов
СРЕДА И ПЯТНИЦА
(притча)
Благочестивая вдова
Посты все свято соблюдала,
Была бездетною она,
И нищета её съедала.
Вот, коровёнку на базар
Последнюю свезла однажды,
И выручку за свой товар
Несла, остерегаясь кражи.
Пришлось ей там заночевать:
Ночь надвигалась, мгла сгустилась.
Ночлега силилась сыскать,
И призывала Божью милость…
Узнав, что та с торгов идёт,
Хозяева её пустили.
(«Видать, всю выручку несёт!»)
И в уголочке постелили.
Им мысль коварная пришла:
«Убить вдову – совсем не трудно,
Присвоим денежки сполна,
Кто вспоминать о бедной будет?»
Решенье принято, но вдруг
В их двери громко постучали:
«Где наша мать? Она ведь тут!
Мы долго так её искали!»
Открыли двери, не поймут:
Откуда? кто? но уж два брата
Вдову под рученьки ведут,
Прочь из жилища супостатов.
Ей о злодействе говорят,
О замысле убийства страшном,
И вместе с ней идут назад
Дорогой к дому безопасной.
«Спасибо, милые друзья, -
Вдова сквозь слёзы причитает, -
Вы как родные сыновья,
Вот Бог как людям помогает!
Как звать-то Вас, ответьте мне?
За Вас молиться слёзно буду,
В какой живёте стороне?
Я Вашу милость не забуду!»
«Ах, мати, помнила всегда
Сама ты в жизни наше имя:
Я – Пятница, а он – Среда»
И тут же стали невидимы!
НЕ ВСТУПАЙТЕ В МЫСЛЕННУЮ БРАНЬ.
Оставь, брат, мысленную брань,
С домашними, насколько сможешь;
Не только словом не порань
Ты душу, но и мыслью тоже!
Напрасно переубеждать,
Насиловать чужую волю.
Хоть будешь на главе стоять,
Ты никого не переспоришь.
И не добьёшься ничего,
Себя поставив против ближних.
Пусть хоть не веруют в Него,
Они Христом хранимы свыше!
Их надо просто полюбить,
Ради Христа, нелицемерно.
В молитве непрестанно быть,
И уходить от ссор всемерно.
Значения не предавать
Большого внешним проявленьям,
А мысли в сердце направлять
И к Богу возносить моленья.
Спокойным, тихим мягким будь,
Приветливым, в делах усердным-
Таков христианина путь-
И совершенствуйся всемерно.
За всё Христа благодари,
И не сочти за назиданье,
Молитву чаще ты твори
Чем совершается дыханье!
25.10.2015. Стихотворение навеяно словами монаха Фаддея (Витовницкого)
А когда похоронили...
...А когда похоронили -
Ели, пили... Ели, пили...
А точнее "поминали",
Горе горькой заливали...
А душа одна летела
В поднебесные пределы,
И рыдала, и просилась,
Чтоб родня о ней молилась...
Но они, не зная веры,
Снова пили свыше меры,
Кто-то так "напоминался",
Даже песни петь пытался...
Оттого душа дрожала,
И к мытарствам подлетала...
Трепетала и металась :
"Я совсем одна осталась...
Разве вы меня любили,
Раз так быстро позабыли?
Вместо пламенной молитвы -
В честь чего столы накрыты?
Я при жизни не постилась,
Оттого всё так случилось,
В постный день едите мясо,
Запивая сладким квасом...
Вместо памяти - насмешки,
Вместо помощи - потешки.
Сорок дней мне ждать молитвы -
Вот итог духовной битвы.
Упустите всё из виду!
Закажите панихиду!
Пусть молитва тихо льётся,
А не водка сладко пьётся "...
Вот и всё! Душа у Бога,
Не легка была дорога.
Он Один не Мог смириться -
Пожалел и Стал молиться.
Однажды, на горной тропе каменистой,
Где небо касается снежных вершин.
Гулял атеист, дыша воздухом чистым...
Нежданно, земля, пошатнулась под ним.
И падая в пропасть он чудом схватился,
За корень, над бездной, растущей сосны.
Под ним, лишь туман над камнями клубился...
И в высь унеслось его;-Боже, спаси!!!
Коль ты совершишь это чудо со мною,
Я искренней верой тебе отплачу.
И жизнь моя станет от ныне благою,
Себя я на веки тебе посвящу.
Но голос с небес отвечал на моленья;
-Не верю твоим обещаньям пустым.
Ты просишь меня о чудесном спасенье,
Но вера твоя не надежна как дым.
-О Господи, нет! Я Тебе обещаю,
Что слово свое непременно сдержу!
Ты видишь, что силы мои исчезают,
Дай шанс на спасенья, Тебя я молю.
-Ну, если и вправду оставил сомненья,
То ветку свою отпусти тот же час.
И вера твоя, тебе будет спасеньем.-
Ответил с небес ему Господа глас.
В ответ, человек лишь сильнее схватился,
За тоненький прутик, державший его.
-Ты думаешь что я рассудка лишился,
Возьму и доверюсь вот так вот, легко!?
И тут же услышал он голос небесный;
-Ты клялся мне в вере, защиты ища...
Но веришь ты больше сосне бессловесной,
Зачем же тогда беспокоишь Меня?!
Вот так вот и мы, в своей вере ничтожной,
Тому атеисту порою под стать.
Взываем ко Господу в час наш тревожный,
При этом боясь Ему жизнь доверять.
Не позволяй душе лениться!
Чтоб в ступе воду не толочь,
Душа обязана трудиться
И день и ночь, и день и ночь!
Гони ее от дома к дому,
Тащи с этапа на этап,
По пустырю, по бурелому
Через сугроб, через ухаб!
Не разрешай ей спать в постели
При свете утренней звезды,
Держи лентяйку в черном теле
И не снимай с нее узды!
Коль дать ей вздумаешь поблажку,
Освобождая от работ,
Она последнюю рубашку
С тебя без жалости сорвет.
А ты хватай ее за плечи,
Учи и мучай дотемна,
Чтоб жить с тобой по-человечьи
Училась заново она.
Она рабыня и царица,
Она работница и дочь,
Она обязана трудиться
И день и ночь, и день и ночь!
Тьмою здесь все занавешено
и тишина, как на дне...
Ваше величество женщина,
да неужели - ко мне?
Тусклое здесь электричество,
с крыши сочится вода.
Женщина, ваше величество,
как вы решились сюда?
О, ваш приход - как пожарище.
Дымно, и трудно дышать...
Ну, заходите, пожалуйста.
Что ж на пороге стоять?
Кто вы такая? Откуда вы?!
Ах, я смешной человек...
Просто вы дверь перепутали,
улицу, город и век. 1960
Во времена, что нами позабыты,
Жил человек на хуторе одном.
Ел ситный хлеб, трудом своим добытый,
И спал в тепле, здоровым, крепким сном.
И как положено, по выходным, с семьею,
Он в церковь шел, в соседнее село.
И покаянной, чистою слезою,
Смывал с души, накопленное зло.
Но каждый раз грехи те повторялись,
И он в печали, батюшку спросил.
-Ко мне сомненья, в душеньку закрались,
И промолчать о них уж нету сил.
Скажи мне отче, много ли в том проку,
Что каясь искупление ищу.
Иду к причастию, как к вечному истоку,
А через день, по прежнему грешу.
В ответ священник только улыбнулся,
И протянул два глиняных горшка.
Один от меда сладкого раздулся,
А во втором скрывалась пустота.
"-Переливай сосуды ежедневно.
Через неделю, оба мне вернешь.
Так поступай, и знай, что непременно,
Ответы на вопросы обретешь."
Наказ был тот, до мелочей исполнен,
Он два горшка обратно возвратил.
Один был медом, до краев наполнен,
А во втором, медовый запах жил.
Так и душа, однажды причастившись,
Хранит в себе спасенья благодать.
И даже если, где то оступились,
Не стоит нам в уныние впадать.
А.Белов
Давайте будем добрее друг к другу,
Приветливым словом, улыбкой встречать
Прохожего мимо, даже чужого,
Хоть капелькой счастья его озарять.
Давайте не будем проходить мимо горя
И в помощь мы руку протянем всегда,
Поможем подняться упавшему снова,
Чтоб жизнь его дальше по руслу текла.
Давайте же будем добрее друг к другу!
Любовью своей, теплотой согревать.
Ведь БОГ – есть ЛЮБОВЬ, и мы созданы Богом,
Об этом нам нужно не забывать!
Она с рождения росла с молитвой,
Под колокольный звон зовущий в храм.
Отец читал ей о духовных битвах,
Монахов, что воздвигли Валаам.
Она с мальства, при церкви помогала,
была послушной дочерью в семье.
И с матушкой, по вечерам вязала,
Под разговоры о святом житье.
В ее глазах, наивных и бездонных,
Любовь горела жарким огоньком.
Она жалела всех собак бездомных,
Сердечным согревая их теплом.
И пусть над ней смеялись дети в школе,
Кидая в след обидные слова.
Порою даже плакала от боли,
В пол опуская влажные глаза.
А в храме, перед образом Пречистой,
Свечу сжимая детскою рукой.
Она с наивным, детским взглядом чистым,
Канон читала матери благой.
Из алтаря отец-священник выйдет,
И дочка спросит, как же поступить?
За что её все норовят обидеть,
И как обиды в сердце не таить?
Вздохнет отец, и рядышком присядет,
Обнимет крепко, посмотрев в глаза.
И с тихой грустью в голосе ей скажет,
-Прости их ради Господа, Христа!
Пройдут года и ты бутоном розы,
Вдруг расцветешь в один прекрасный день.
И пред тобою склонятся березы,
И для тебя распустится сирень.
Прости их дочь, они ведь еще дети,
Жестоки иногда людей дела.
С достоинством прими удары эти,
И не держи в своем сердечке зла.
Под сенью вековых, могучих сосен,
В землянке, возле чистого ключа...
Все блага мира в прошлое отбросив,
Жил старец, мудрость Божию храня.
Народ к нему, с окрестных деревенек,
Пешком, забросив все свои дела
Кто с хлебушком, а кто со жменькой денег,
Шли за советом с раннего утра.
И вот однажды, на его пороге,
От ног своих не поднимая глаз
Мирянка встала перед старцем строгим,
И с горьких жалоб начала рассказ.
Она вещала о тяжелой жизни,
Моль деток много, а достатка нет.
А тут еще, судьба рукой капризной,
Дитя послала на закате лет.
И если старец даст благословенье,
Она избавится от плода своего.
И это будет всей семье спасенье...
Им лишним грузом - пятое дитё.
Подумав над словами ранней гостьи,
Старик смиренно женщине сказал;
-"Благословенья на убийство просишь,
Ну что ж, считайте что его я дал.
Но только пусть умрет ребенок старший,
Он жизнь хоть и не много, но познал.
А этот, что родится, самый младший,
Так света даже Божъего не знал..."
И в ужасе, закрыв лицо руками,
Она раскаявшись, с поникшей головой,
Горячими и горькими слезами,
Омыла путь, который вел домой....
А.Белов
Крестьянин и Лошадь
Крестьянин засевал овес;
То видя, Лошадь молодая
Так про себя ворчала, рассуждая:
«За делом столько он овса сюда принес!
Вот, говорят, что люди нас умнее.
Что может быть безумней и смешнее,
Как поле целое изрыть,
Чтоб после рассорить
На нем овес свой по-пустому?
Стравил бы он его иль мне, или гнедому;
Хоть курам бы его он вздумал разбросать,
Все было б более похоже то на стать;
Хоть спрятал бы его: я видела б в том скупость;
А попусту бросать! Нет, это просто глупость».
Вот к осени меж тем овес тот убран был,
И наш Крестьянин им того ж Коня кормил.
Читатель! Верно, нет сомненья,
Что не одобришь ты конева рассужденья;
Но с самой древности, в наш даже век,
Не так ли дерзко человек
О воле судит Провиденья,
В безумной слепоте своей,
Не ведая его ни цели, ни путей?
И.А. Крылов
1830 г.
О, русская душа! Она – причина
Тому, что и за праздничным столом
Вдруг кто-то запоет с такой кручиной,
Что все веселье вдруг идет на слом.
И, головы вдавив между плечами,
Играют желваками мужики,
И в никуда, преграды не встречая,
Плывут из лиц их мутные белки.
Душа, душа – источник непокоя!
Бей – не убьешь, но тронь – и заболит.
И кто-то заблестит слезой скупою,
А кто-то вдруг расплачется навзрыд.
Так осенью на траурные воды
С ветвей стекают листья горьких ив.
Народ есть отражение природы,
И потому – в печали молчалив.
Но глянь сквозь рощу – кисть рябины дальней
Покажется прикусом на губе,
И звук с болота – сдавленным рыданьем
О чьей-нибудь раздавленной судьбе.
Молитвой скорбной размыкает ветер
Холодные небесные уста.
И каждая гора в Голгофы метит,
Высматривая нового Христа.
Известен мне исход такой печали!
Когда в себя глядятся изнутри,
То в тягостном отчаянном молчанье
Рождается невыразимый крик...
Так над природой и над нами всеми
Начертано безжалостной судьбой,
Что все: и скорбь, и дума, и веселье –
Исходит в сумасшествие и боль.
Россия! Ширь и глубь – неодолимы.
Я жив тобой, но я в тебе тону.
Никто в стране людей необъяснимых
Не может объяснить свою страну.
Где безысходность рвет сердца на части,
Но сладко этой горечью дышать...
А может быть, по-русски – это счастье,
Когда болит и мается душа.
Пусть эта книга священная
Спутница вам неизменная
Будет везде и всегда.
Пусть эта книга спасения
Вам подает утешение
В годы борьбы и труда.
Эти глаголы чудесные,
Как отголоски небесные
В грустной юдоли земной,
Пусть в ваше сердце вливаются -
И небеса сочетаются
С чистою вашей душой.
Земная жизнь — небесного наследник;
Несчастье — нам учитель, а не враг,
Спасительно-суровый собеседник,
Безжалостный разитель бренных благ,
Великого понятный проповедник,
Нам об руку на тайный жизни праг
Оно плетет, все руша перед нами,
И скорбию дружа нас с небесами.
Здесь радости — не наше обладанье;
Пролетные пленители земли.
Лишь по пути заносят нам преданье
О благах, нам обещанных вдали;
Земли жилец безвыходный — страданье;
Ему на часть судьбы нас обрекли;
Блаженство нам по слуху лишь знакомец;
Земная жизнь — страданию питомец.
И сколь душа велика сим страданьем!
Сколь радости при нем помрачены,
Когда, простясь свободно с упованьем,
В величии покорной тишины,
Она молчит пред грозным испытаньем,
Тогда… тогда с сей светлой вышины
Вся Промысла ей видима дорога;
Она полна понятного ей Бога. Жуковский
«Отцы пустынники и жены
непорочны,
Чтоб сердцем возлетать во области
заочны,
Чтоб укреплять его средь дольних бурь
и битв,
Сложили множество божественных
молитв;
Но ни одна из них меня не
умиляет,
Как та, которую священник
повторяет
Во дни печальные Великого
поста;
Всех чаще мне она приходит на
уста
И падшего крепит неведомою
силой:
Владыко дней моих! Дух праздности
унылой,
Любоначалия, змеи
сокрытой сей,
И
празднословия не дай душе моей.
Но дай мне зреть мои, о Боже,
прегрешенья,
Да брат мой от
меня не примет осужденья,
И
дух смирения, терпения, любви
И целомудрия мне в сердце оживи.»
А.С.Пушкин.
Не осуждай.
Не осуждай, когда ударят в
спину
И ранят душу словом
невзначай.
Не осуждай, когда тебя
покинут,
Презренно бросив горькое
«прощай».
Не осуждай, когда в глаза
смеются
И собирают сплетни за
спиной.
Уроки жизни нелегко даются,
Ведь каждый встречный лишь учитель
твой.
Нина Шестер
Научи меня любить, Отче...
Научи меня любить, Отче!
Я прошу тебя о том очень.
Не хочу я серебра, злата
–
Научиться мне любить надо:
Всех, кого встречаю я, Боже,
-
Своих близких и врагов
тоже,
Чтобы Образ видеть Твой в
людях,
Не ходить ни для кого в
судьях.
Мне б обиды не копить
комом,
Всех прощать и отпускать с
Богом!
Никогда не осуждать брата,
Всех любить, как любит мать
чадо!
Научи меня любить, Боже,
Так, как Ты один любить можешь
-
Бесконечно, горячо, свято
И не требуя взамен платы!
Научи любить Тебя крепко,
Прикипеть к Тебе душой
лепко!
И гордыню не холить боле,
Покоряться лишь Твоей
воле...
Научиться б мне любить
если,
Я бы стала петь Тебе песни!
От избытка чувств поет
сердце,
В небеса приотворив дверцу!
…Ах, как в мире без любви душно
-
Мне б любовью оживить душу!
Без нее нет сил дышать
больше...
Научи меня любить, Отче!
© Вера Бойченко
Запрыгал гремучий
Крутой Иордан,
И голос могучий
Река-ураган
В края посылает далеки:
«Сбирайтеся, дети, сюда;
Сбирайтесь, протоки и токи,
От гор и подгорий вода;
Ключи и ручьи отовсюду, —
Долины, равнины свои
Покинув, — в объятья мои,
Летите к великому чуду…
Неслыханный гость к нам идет.
Мы, всею семьею, иорданския воды,
Приветим и встретим Державца природы:
Он радость и сладость с Собою несет,
Он новую душу в природу введет!»…
Слыхал ли кто, от лет и от веков,
Чтоб Он… небесных вод и облаков водитель,
Сошел в сей прах земной и принял зрак рабов?!
И вот теперь, чужих грехов носитель,
Он склонится державною главой,
И у реки Своей попросит омовенья!!.
Непостижим пример сей мировой
Непостижимаго смиренья!..
Летите ж, ласкайтесь
К священным стопам:
Вздымайтесь, сбегайтесь,
Се идет Он Сам!..
И Он сошел к потоку Иордана,
И преклонил державную главу
Под дланию крестящей Иоанна;
И чудное свершилось в вышине:
Таинственно, на самой глубине,
Сафирное вдруг растворилось небо;
И свет блеснул, как отблеск заревой,
И, — под кристальной, дальней синевой,
Явился голубь белый… световой,
И, над драгой Крестимаго главой,
Он плавал в влаге светлоголубой…
И огласилось нечто, как трубой,
Как голосом могучим исполина;
И в первый раз, — в великий миг чудес,
Услышала земля из уст небес
Великое, — святое имя Сына!..
Сила любви
С. Я. Надсон
(1862-1887)
Верь в великую силу любви ...
Свято верь в ее крест побеждающий,
В ее свет лучезарно спасающий
Мир, погрязший в грязи и крови...
Верь в великую силу любви...
Научи меня, Боже, любить
К. Р.
Научи меня, Боже, любить
Всем умом Тебя, всем помышленьем,
Чтоб и душу Тебе посвятить
И всю жизнь с каждым сердца биеньем.
Научи Ты меня соблюдать
Лишь Твою милосердную волю,
Научи никогда не роптать
На свою многотрудную долю.
Всех, которых пришел искупить
Ты Своею Пречистою Кровью, -
Бескорыстной, глубокой любовью
Научи меня, Боже, любить!
Любовь - вечна
К. Р.
Любовью ль сердце разгорится,
О, не гаси ее огня!
Не им ли жизнь твоя живиться,
Как светом солнца яркость дня?
Люби безмерно, беззаветно,
Всей полнотой душевных сил,
Хотя б любовью ответной
Тебе никто не отплатил.
Пусть говорят: как все в творенье,
С тобой умрет твоя любовь -
Не верь в неправое ученье:
Истлеет плоть, остынет кровь,
Угаснет в срок определенный
Наш мир, угаснут тьмы миров,
Но пламень тот, Творцом возженный,
Пребудет в вечности веков.
Есть дар у русской женщины - беречь.
Беречь семью, любовь, родные стены.
Ненастным днём и в холод непременно
Очаг с живительным огнём разжечь.
Их нежно Берегинями зовут.
И, в волосы венки цветов вплетая,
С любовью шепчут: "милая, родная".
И, как зеницу ока, берегут.
Есть дар у русской женщины - дарить.
Дарить улыбку, счастье, жизнь и радость.
поддерживать, забыв свою усталость,
И, всё прощая, всё-таки любить.
Их ласково Даринями зовут.
И, в волосы венки цветов вплетая,
С любовью шепчут: "милая, родная".
И, как зеницу ока, берегут.
Есть дар у русской женщины - любить.
Любить, прощая каждую оплошность.
Когда простить другому невозможно.
Когда самой себе не объяснить.
Их трепетно Любимыми зовут.
И, в волосы венки цветов вплетая,
С любовью шепчут: "милая, родная".
И, как зеницу ока, берегут.
Гордись...
А. С. Хомяков
"Гордись!" - тебе льстецы сказали:
Земля с увенчанным челом,
Земля несокрушимой стали,
Полмира взявшая мечом!...
Красны степей твоих уборы,
И горы в небо уперлись
И как моря твои озера"...
Не верь, не слушай, не гордись!
Пусть рек твоих глубоки волны,
Как волны синие морей,
И недра гор алмазов полны,
И хлебом пышен тук полей;
Пусть пред твоим держаным блеском
Народы робко клонят взор,
И семь морей немолчным плеском
Тебе поют немолчный хор;
Пусть далеко грозой кровавой
Твои перуны пронеслись:
Всей этой силой, этой славой,
Всем этим прахом не гордись...
Бесплоден всякий дух гордыни,
Не верно злато, сталь хрупка,
Но крепок ясный мир святыни,
Сильна молящихся рука!...
Учись прощать, молись за обижающих,
Зло побеждай лучом добра,
Иди без колебаний в стан прощающих
Пока горит Голгофская Звезда.
Учись прощать, когда душа обижена,
И сердце, словно чаша горьких слёз,
И кажется, что доброта вся выжжена,
Ты вспомни, как прощал Христос!
Учись прощать, прощай не только словом,
Но всей душой, всей сущностью твоей.
Прощение рождается любовью
В борении молитвенных ночей.
Учись прощать, в прощении радость скрыта,
Великодушие лечит как бальзам,
Кровь на кресте за всех пролита,
Учись прощать, чтоб был прощен ты сам.
В годину смут
Гр. А. А. Голенищев-Кутузов
(1818-1913)
В годину смут, унынья и разврата
Не осуждай заблудшего ты брата;
Но, ополчась молитвой и крестом,
Пред гордостью - свою смиряй гордыню,
Пред злобою - любви познай святыню
И духа тьмы казни в самом себе.
Не говори: "Я капля в этом море,
Моя печаль бессильна в общем горе,
Моя любовь бесследно пропадет... "
Смирись душой - и мощь свою постигнешь,
Поверь любви - и горы ты подвигнешь
И укротишь пучину бурных вод.
Как часто забываю
помолиться,
По средам забываю я поститься,
Обиду часто забываю я прощать,
На Господа я забываю уповать!
Рождество
«Успеть бы до заката в Вифлеем, -
Иосиф думал, глядя на дорогу, -
Марии тяжело уже совсем.
Ну, ничего, там люди нам помогут.
Ведь в городе тепло, вода и свет.
Ты потерпи, Мария, ради Бога.
Сегодня небо ближе... Или нет?
С ума схожу, наверно, понемногу».
В гостинице не оказалось мест,
Хозяин с ними вел себя надменно.
Пещеру указал им Божий перст,
Где в яслях свежее лежало сено.
Когда Младенца в ней раздался крик,
Возликовало Божье мирозданье.
Взошла звезда на небе в тот же миг,
Все прочие затмив своим сияньем.
Волхвы засобирались в дальний путь,
К Тому, Чей свет звезда лишь отражала,
В Ком родилась Божественная суть-
Любовь как жизнь и Слово как начало
Подай мне, Боже, благодать,
Служить, не продавая душу,
Не больше говорить, чем слушать,
И чаще отдавать, чем брать,
Подай мне, Боже, благодать.
Подай мне, Боже, благодать,
Не отвернуться от больного,
Врагу не пожелать худого,
Друзей с опаской выбирать,
Подай мне, Боже, благодать.
Подай мне, Боже, благодать,
Ни денег не искать, ни славы,
Ни в чем себя не мыслить правой,
И никого не проклинать,
Подай мне, Боже, благодать.
Подай мне, Боже, благодать,
Не жить по своему хотению,
Не экономить на терпении,
Ничем другого не смущать,
Подай мне, Боже, благодать.
Подай мне, Боже, благодать,
Поменьше предаваться лени,
И не жалеть свои колени,
И соль на сахар не менять,
Подай мне, Боже, благодать.
До судорог не рваться к власти,
Не зариться на чье-то счастье,
В час испытанья не предать,
Подай мне, Боже, благодать.
Подай мне, Боже, благодать,
В молитве находить отраду,
И не мостить дорогу к аду,
И труса мудрым не считать,
Подай мне, Боже, благодать.
Подай мне, Боже, благодать,
Не помня зла, пойти навстречу,
Слова сказать, какие лечат,
И свысока не поучать,
Подай мне, Боже, благодать.
Свои грехи признать грехами,
Пустое не назвать делами,
В суетах не забыть про мать,
Подай мне, Боже, благодать.
Подай мне, Боже, благодать,
Прощать обыденно и просто,
Скорбей наматывая версты,
По вере жить, не унывать,
Подай мне, Боже, благодать.
Под волею Твоей смиряться,
И быть такой, а не казаться,
Другой юдоли не желать,
Подай мне, Боже, благодать.
Софья Никулина
"На Тя, Господи, уповах; да не
постыжуся ввек. Правдою твоею избави
мя, изми мя."
В тебе надежду полагаю,
Всесильный Господи, всегда,
К тебе и ныне прибегаю,
Да ввек спасуся от студа.
Святою правдою твоею
Избавь меня от злобных рук,
Склонись молитвою моею
И сокруши коварных лук.
Поборник мне и Бог мой буди
Против стремящихся врагов
И бренной сей и тленной груди
Стена, защита и покров.
Спаси меня от грешных власти
И преступивших твой закон,
Не дай мне в челюсти их впасти,
Зияющи со всех сторон.
В терпении моем, Зиждитель,
Ты был от самых юных дней
Помощник мой и Покровитель,
Пристанище души моей.
От чрева матерня тобою
И от утробы укреплен,
Тебя превозношу хвалою,
Усердием к тебе возжжен.
Враги мои чудясь смеются,
Что я кругом объят бедой,
Однако мысли не мятутся,
Когда Господь - Заступник мой.
Превозносить твою державу
И воспевать на всякий час
Великолепие и славу
От уст да устремится глас.
Во время старости глубокой,
О Боже мой, не отступи,
Но крепкой мышцей и высокой
Увядши члены укрепи.
Враги, которые всечасно
Погибели моей хотят,
Уже о мне единогласно
Между собою говорят:
"Погоним, Бог его оставил,
Кого он может преклонить?
От нас бы кто его избавил?
Теперь пора его губить".
О Боже мой, не удалися,
Покрой меня рукой своей
И помощь ниспослать потщися
Объятой злом душе моей.
Да в вечном сраме погрузятся
Которые мне ищут зла,
Да на главу их обратятся
Коварства, плевы и хула.
Надежду крепку несомненно
В Тебе едином положу
И, прославляя беспременно,
В псалмах и песнях возглашу.
От уст моих распространится
О истине Твоей хвала,
Благодеяний слух промчится
Тобой мне бывших без числа.
Твою я крепость, Вседержитель,
Повсюду стану прославлять
И, что Ты мой был покровитель,
Вовеки буду поминать.
Тобою, Боже, я наставлен
Хвалить Тебя от юных лет,
И ныне буди препрославлен
Чрез весь Тобой созданный свет.
Доколе дряхлость обращаться
Не возбранит моим устам,
Твоя в них крепость прославляться
Грядущим будет всем родам.
Твоя держава возвестится
И правда мною до небес.
О Боже, кто тебе сравнится
Великим множеством чудес?
Ты к пропасти меня поставил,
Чтоб я свою погибель зрел,
Но скоро, обратясь, избавил
И от глубоких бездн возвел.
Щедроту Ты свою прославил,
Меня утешить восхотел
И скоро, обратясь, избавил
И от глубоких бездн возвел.
Среди народа велегласно
Поведаю хвалу Твою
И на струнах моих всечасно
Твои щедроты воспою.
Уста мои возвеселятся,
Когда возвышу голос мой,
И купно чувства насладятся
Души, спасенныя Тобой.
Еще язык мой поучится
Твои хвалити правоты,
Коварных сила постыдится,
Которы ищут мне беды.
Да хвалит дух мой и язык
Всесильного Творца державу,
Великолепие и славу.
О Боже мой, коль Ты велик!
Одеян чудной красотой,
Зарей божественного света,
Ты звезды распростер без счета
Шатру подобно пред Собой.
Покрыв водами высоты,
На легких облаках восходишь,
Крылами ветров шум наводишь,
Когда на них летаешь Ты.
И воли Твоея послы,
Как устремления воздушны,
Всесильным маниям послушны,
Текут, горят, не знают мглы.
Ты землю твердо основал
И для надежные окрепы
Недвижны положил заклепы
И вечну непреклонность дал.
Ты бездною ея облек,
Ты повелел водам парами
Всходить, сгущаяся на нами,
Где дождь рождается и снег.
Их воля – Твой единый взгляд,
От запрещения мутятся
И в тучи, устрашась, теснятся;
Лишь грянет гром Твой, вниз шумят.
Восходят горы в высоту;
Крутые ставишь Ты стремнины
И стелешь злачные долины,
Угрюмством множа красоту.
Предел верхам их положил,
Чтоб землю скрыть не обратились,
Ничем бы вниз не преклонились,
Кроме твоих безмерных сил.
Из гор в долины льешь ключи
И прохлаждаешь тем от зноя:
Журчат для сладкого покоя,
Между горами текучи.
И наполняют всех зверей,
Что окрест сел себя питают;
Онагры ждут, как в жажде тают,
Отрады от руки Твоей.
Слетаясь, тамо птицы в тень
Возносят пение и свисты,
Живят вертепы каменисты
И тем проводят жаркой день.
Ты свыше влагу льешь горам,
Плодами землю насаждаешь
И все народы насыщаешь,
Свидетелей Твоим делам.
Растишь в полях траву для стад;
Нам разны зелия в потребу
Обильно прилагаешь к хлебу,
Щедротою во всем богат.
Хлеб силой нашу грудь крепит,
Нам масло члены умягчает,
Вино в печали утешает
И сердце радостью живит.
Древам даешь обильный тук,
Поля венчаешь ими, щедрый!
Насаждены в Ливане кедры
Могуществом всесильных рук.
1749
Закат
Н. С. Гумилёв
(1886-1921)
За все Тебя, Господь, благодарю,
Ты после дня тревоги и печали
Даруешь мне вечернюю зарю,
Простор полей и кротость синей дали.
Я одинок и ныне - как всегда,
Но вот закат разлил свой пышный пламень,
И тает в нем вечерняя звезда,
Дрожа насквозь, как самоцветный камень.
И счастлив я печальною судьбой,
И есть отрада сладкая в сознаньи,
Что я - один в безмолвном созерцаньи,
Что всем я чужд и говорю с Тобой.
И. А. Бунин
(1870-1953)
"Есть Бог, есть мир. Они живут вовек.
"А жизнь людей мгновенна и убога.
"Но все в себе вмещает человек,
"Который любит мир и верит в Бога."
